Проблему сотрудничества белорусского населения с немецкими оккупационными властями во время Второй мировой войны трудно назвать “белым пятном” в современной историографии. В советскую эпоху названная тема была практически табуирована, а белорусский советская историческая наука не могла похвастаться значительным количеством работ. Однако с момента обретения Беларусью независимости различные аспекты этого вопроса были и остаются предметом внимания многих исследователей. Специфика таких исследований в том, что авторы диаметрально по-разному интерпретируют и оценивают саму явление т. н. коллаборации в Беларуси. Кроме того данная тематика имеет еще много аспектов и моментов, которые независимо от идеологических и политических оценок требуют углубленного фактологического изучения. К их числу относится вопрос создания и деятельности белорусских военных и военно-полицейских формирований под немецким командованием. Несмотря на то, что многие аспекты проблемы уже дождались стоимостных научных обработок, тематика остается своеобразным незагаспадараваным полем для ученых. Особенно малоисследованным остаются вопросы создания и деятельности военных формирований, которые существовали за пределами Беларуси. Среди главных причин как пребывание значительного числа документов в иностранных архивах (еще не в достаточной степени использованных белорусскими историками), так и политическая деликатность проблематики. Отсутствие основательной всесторонней научной обобщающие работы, посвященной данной проблеме, способствует тому, что она обрастает множеством легенд, мифов и недоразумений, которые легко могут ввести в заблуждение читателя и создать ложный образ этого исторического явления. В нашей публикации речь пойдет об одной из наиболее сложных и противоречивых проблем истории Беларуси периода Второй мировой войны, а именно – об участии белорусов в войсках СС. Статья есть своеобразной попыткой подведения тематики на основании прежнего сокровищ и новых архивных источников..
В 1939 г. из структур СС выдвинулись военные формирования, получившие название войск СС (Waffen-SS). По замыслу руководства III Рейха предполагалось, что это будет национал-социалистический тип немецкой армии с жестокими расовыми требованиями к кандидатам. Несмотря на это уже в скором времени руководство СС было вынуждено в определенной степени подкорректировать точку зрения в этом деле. Стремление руководства “ордена мертвой головы” к усилению своих влияний требовало укрупнения количественного состава отделов, подчиненных СС. В свою очередь серьезным препятствием на пути увеличения шихты СС был Вермахт, который значительно ограничивал рэкрутацыйныя возможности организации Гиммлера среди немецкого населения. В этой связи войска СС стали рэкрутацыю иностранцев. Это явление достигло такого масштаба, что в течение Второй мировой войны иностранцы (вместе с фольксдойче) составляли более половины личного состава войск СС. Среди них находилось значительное количество жителей Центральной и Восточной Европы (около 200 тыс. чел .) В исторической литературе факт присутствия белорусов v войсках СС отождествляется с деятельностью 30-й гренадерский дивизии СС (2-й российской / 1-й белорусском). Как известно, к созданию формирования дошло на чужбине, уже после изгнания немецких войск из Беларуси. Однако это событие имело насыщенную предысторию. Существование войск СС было тесно связано с деятельностью немецкой полиции . Именно поэтому корни участия белорусов в СС нужно искать гораздо раньше – в начале немецкой оккупации Беларуси, когда на занятых территориях немцы начали формировать вспомогательную полицию, которая состояла из местных жителей. Ниже следует сделать содержательный обзор организации полиции, которая позже была основным источником рэкрутацыи для белорусских отделов (СС. Постоянная угроза советской партизанки на оккупированных восточных территориях заставило руководство III Рейха позвать полицейских формирование, созданное из местных жителей. 6 ноября 1941 г. Гиммлер издал приказ о сформирования организации, которую назвали Шутцманшафтэн (Schutzmannschaften; закрепилось сокращенное название шумами). Задание создания местной полиции было поручено командованию СС и полиции на оккупированной территории. Местная полиция в зависимости от характера и возложенных на нее целей разделялась на следующие категории: 1) основной элемент полицейских сил (Schutzmannschaften-Einzeldienst), который исполнял роль охранной полиции и жандармерии и составлял сеть участков в городах и селах; 2) расположены в казармах формирования (батальоны), которые создавались с целью борьбы с партизанами и выполнения защитных заданий; 3) вспомогательная полиция ( Hilfsschutzmannschaften), которая подчинялась жандармерии и несла стражу в лагерях военнопленных, a также выполняла специальные задания; 4) добровольная и профессиональная пожарная стоит (Feuerschutzmannschaften). Отдельно следует сосредоточиться на более подробном рассмотрении шума-батальонов, сформированных в Беларуси. Выделялись три типа: 1) полевые батальоны (FeldbataiUone), которые в названиях отмечались литерой “F ‘, 2) часовые (Wachbataillone) -” W “, 3) запасные (Ersatzbataillone) -” Е “.
Шума-батальоны состояли из трех или четырех рот, каждая из которых имела насчитывать от 124 (в первый период существования) до 150 чел. В свою очередь рота насчитывала четыре союза (три стрелковых и один пулеметный). Обычно местными солдатами командовали немецкие командиры. К каждому батальона была прикреплена определенное количество немцев: по одному командиры, адъютанце и 10 других чиновников в штабе, а также по два офицера и 58 подофицеров в каждой роте, по 2 переводчики и одним водителя. Очень часто эти требования не выполнялись . Исследователи предоставляют различные данные о количестве белорусских шума-батальонов. Ю. Туронак подсчитал, что в феврале 1944 г. их было семь (48-й, 49-й, 60-й, 64-й, 65-й, 66-й, 67-й), и всего в их составе находились 2167 чел.. Другие отечественные и зарубежные историки подают цифру 13 , 11 или 12 (45-й – 49-й, 60-й, 64-й – 67-й, 69-й). Однако наиболее вероятной кажется цифра, предложенная польским исследователем Я. Гданьском, которая составляет 12 шума-батальонов, в том числе 7 стражей, 4 полевых и 1 запасной. Ниже следует перечислить эти формирования:
- 45-й шума-батальон (часовой) Schuma-Bataillon W/45,
- 46-й шума-батальон (часовой) Schuma-Bataillon W/46,
- 47-й шума-батальон (часовой) Schuma-Bataillon W/47,
- 48-й шума-батальон (запасной) Schuma-Bataillon E/48,
- 48-й шума-батальон (полевой), Schuma-Bataillon F/48,
- 49-й шума-батальон (часовой) Schuma-Bataillon W/49,
- 60-й белорусский шума-батальон (полевой), Weiss-Schuma-Bataillon F/60,
- 64-й белорусский шума-батальон (полевой), Weiss-Schuma-Bataillon F/64,
- 65-й белорусский шума-батальон (часовой), Weiss-Schuma-Bataillon W/65,
- 66-й белорусский шума-батальон (часовой) Weiss-Schuma-Bataillon W/66,
- 67-й белорусский шума-батальон (часовой) Weiss-Schuma-Bataillon W/67,
- 68-й белорусский шума-батальон (полевой) Weiss-Schuma-Bataillon F/68
О некоторых батальонах сохранились лишь фрагментарные сведения. В частности, немного знаем о следующих единицах: 45-й (сформирован в сентябре 1943 г. в Барановичах), 16-й и 47-й (создан в июле 1942 г. в Минске), а также 18-й запасной батальон (создан в июле 1942 г. в Минске, но уже в марте 1943 г. расформирован из-за большого дезертирства).
Согласно приказу Гиммлера от 29 марта 1943 г. из части рекрутов шума-батальонов, а также немецкого персонала в первой половине 1943 началось формирование иноземных стрелецких полицейских полков, состоявших из трех батальонов. Предусматривалось, что один батальон будет полностью немецкий, тогда как два других должны состоять из местного населения (за исключением офицеров). В Беларуси был сформирован 36-й полицейские Стрелецкий полк (Polizei Schutzen Regiment 36). 24 июня 1943 г. был сформирован штаб, а также 2-й (командир – майор Мильтцав) и 3-й (командир – майор Крамер) батальоны. 14 июля 1943 г. из избытка рекрутов с 48-го и 60-го батальонов был создан 1-й батальон. Командиром назначен оберет-лейтенант Мартин Вальцин . Первоначально полк квартировал в Урэчы (около Слуцка), однако позже был передислоцирован в Воложин, где принимал участие в боевых действиях с советскими партизанами . По неподтвержденным данным, полк в это время насчитывал около 1100 чел. В период эвакуации из Беларуси в полку наблюдались частые случаи дезертирство, в ходе которых были убиты некоторые командиры.
Результаты объявленной в 1942-1943 г. мобилизации и призыва по Барановичской и Слонимской округах были положительные. Современник военных событий Ф. Кушель падает, что в 1943 г. во время мобилизации в 48-й и 49-й батальоны вызывалась аж 7 тыс. добровольцев. Однако в связи с жесткими количественными ограничениями большинство было направлено домой . Одновременно генеральный комиссар Беларуси оценивал на 9 тыс. человек количество добровольцев, которые в течение 1943 изъявили желание служить в полиции. В письме от 9 августа 1943 г. он подчеркивал, что дело создания шума-батальонов могла двигаться значительно быстрее и успешнее, если бы не непоследовательное отношение немецкого командования, которое презирала местными жителями и относились к ним с недоверием. Отмечалось, что многих добровольцев как рабочую силу направили в Германию. Такое отношение могло вызвать только отвращение и страх среди местных помощников.
Теперь стоит рассмотреть основные причины вступления населения в полицию. В советской историографии, a также среди ее сторонников и последователей в настоящее время господствует убеждение, что в формированиях, которые создавались под немецкой командой, могли служить только преступники и предатели родины, которые помогали оккупантам в уничтожении собственного народа. Но ситуация куда более сложная и требует углубленного изучения. Как в каждой организации, v белорусского полиции хватало людей, которые шли в ее ряды с целью улучшения благосостояния или даже управлялись жаждой личных счетов и желанием мести. Однако нельзя отрицать факта, что в значительной степени пополнение рядов полиции было результатом репрессивной политики советского государства и сталинского режима в 1930-е г. Свидетельством этого может быть пример Николая Сахановича из-под Бобруйска, который в мая 1942 года отмечал в автобиографии: ” моих родителей считали классово чуждых, поэтому раскулачили и выслали на Дальний Восток … И когда большевики убежали из Бобруйска, то я вступил по собственной воле в полицию, чтобы помочь немецкой армии в уничтожении партизан и коммунистов “. Кроме того, очень часто имели место случаи принудительного призыва в полицию, в том числе в шума-батальоны . Чаще всего это касалось молодежи, способной на ношение оружия. Свидетельствуют об этом как белорусские, так и зарубежные источники. К примеру можно вспомнить мобилизацию в октябре 1943 г. молодежи 1920-1922 г. р. во вспомогательную полицию в Барановичах, а также в центре (в 48-й шума-батальон).
Неоднозначными были отношения между немецкими командирами и местными рядовыми. Часто первые презирали своими подчиненными. Один из бывших солдат 36-го полка вспоминал: “Однажды посетил нас некий немецкий офицер. Когда нас выстроили на плацу, он подошел ко мне и что-то приказал по-немецки. Это был мой первый день после пребывания в больнице, поэтому я успел запомнить немецкую команду. Поэтому я не понял его и не подчинился. Немец без колебаний ударил мне в лицо. Тогда наши ребята начали возмущаться и подняли шум. В результате было вынуждено вмешаться командование батальона. Ему быстро объяснили мою ситуацию. Следующего для энтот немец оставил наши шалаши. Никого не наказали за этот случай “.
Полиция принимала участие в боевых операциях против партизан. В результате в боях и столкновениях она несла значительные потери. От апреля до июля 1942 г. в Беларуси погибли 155 местных полицейских. 3 течением времени ситуация не улучшалась, а наоборот напряжение только усиливалось. Примером может быть Слонимская округ, где с апреля до ноября 1943 г. полегло 36 полицейских, a 82 было ранено Белорусские эмиграционные источники подают, что в Слуцком районе в период немецкой оккупации погибло аж 418 белорусских полицейских (около 24% общего количества). Об упорство во время вооруженного противостояния между партизанами и полицейскими можно судить по данным как белорусских, так и советских источников. Известны случаи, когда жертвами партизанских нападений становились не только сами полицейские, но и их семьи.
Полицейских, что выделились в ходе боевых действий, могли удостоить боевыми наградами. 14 июля 1942 г. была установлена ??оценка за храбрость и заслуги для восточных народов (Tapferkeits-und Verdienst Auszeichnung fur Ostvolker), которой было пять степеней: 1-го класса – позолоченная и серебряная и 2-го класса – позолоченная, серебряная и бронзовая. Оценки 1-го класса носили на левом кармане, a 2-го – на зеленой ленте, закрепленной на втором сверху пуговице мундира, как и оценки Железного Креста 1-го и 2-го классов. Эта награда была наиболее распространена среди военнослужащих белорусских военно-полицейских формирований. Известно много примеров получения оценки белорусскими полицейскими, солдатами 13-го белорусского батальона СД, членами Союза белорусского молодежи и т.д. Сложно, однако, подсчитать точное количество кавалеров белорусского национальности. Скорее всего, таких были десятки, а возможно, и сотни. 3 ноября 1942 г. иноземные солдаты получили право награждения немецкими боевыми наградами, в том числе Железным Крестом. Такие случаи среди белорусов случались довольно редко. Весьма вероятно, что впервые такой факт состоялся в июне 1944 г., когда за участие в антипартизанской акции был отмечен старший лейтенант БКА Всеволод Родька.
По воле судьбы многие бывшие полицейские, которые не успели летом 1944 эвакуироваться на Запад, были мобилизованы в Красную Армию и в ее составе участвовали в боевых действиях в Европе.
Полицейские отряды, в том числе шума-батальоны, нельзя однозначно рассматривать как собственно белорусские или национальные формирования. 3 нашего обзора следует, что немецкие власти считали их белорусскими только по национальному составу, а роль белорусских деятелей в их сводили к минимуму. Несмотря на это, в течение немецкой оккупации. Беларуси известны отдельные случаи, когда обсуждался вопрос относительно сформирования белорусских легионов, подчиненных СС. В сентября 1942 г. неожиданно для немцев появилось предложение о призвании Белорусского легиона. Зачинщиком этого был Владимир Федоров. Целью формирования предстояло сражение с советскими партизанами . Свои предложения Федоров составил на имя шефа СС и полиции Львовской округа Генерального губернаторства, а тот, в свою очередь, передал их в Берлин. Наконец они попали непосредственно к Гиммлера, из ответа которого от 9 январе 1943 г. однозначно следовало, что в деле Федорова местному руководству совсем не обязательно спрашивать соображения рейхсфюрера, так как СС не требует его услуг, а белорусские добровольцы и так уже служат в шума-батальонах.
Одним из ярых сторонников создания российских военных отделов с четко подчеркнутым национальным характером был генеральный комиссар Беларуси Вильгельм Кубе. Весной 1942 г. по его инициативе, не согласованной с Берлином, была начатых Белорусский самоохрана. После ликвидации этой организации весной 1943 В. Кубе делал шаги убедить власти СС в целесообразности призвания белорусского военного формирования (Weissruthenischer militarischer Verbande) в составе СС. Свидетельствует об этом факт непрерывного переписки между ГКБ, руководством рейхскомиссариата “Остланд” и Централ СС в течение лета 1943 г. В. Кубе обращал внимание не столько на военные, сколько на политические пользы этой акции. Предлагалось сначала сформировать белорусский волонтерский полк смешанной структуры, в состав которого входили бы пехотные, кавалерийские и артиллерийские подразделы. Но руководство СС было непоколебимым и обосновывалось нежелание заниматься этим делом политической и нравственной ненадежностью восточных добровольцев в СС. Как пример упоминалась 14-я гренадерская дивизия СС (1-я Галицкая) , большинство легионеров которой демонстрировала низкий уровень лояльности к немцам. В этой связи отмечалось, что “формирование соответствующей белорусского единицы есть вещью не только ненужной, но еще и опасной”.
Несмотря на отсутствие в то время белорусского формирования СС, известны многие факты службы белорусов в составе иноземных формирований СС. Например, есть сведения о том, что 1-я российская национальная бригада СС “Дружина № 1” (командир – подполковник Владимир Гиль-Родионов) в значительной степени состояла из принудительно мобилизованных населения Витебской области. В 1941-1942 г. руководитель Белорусского комитета в Латвии тщетно пытался добиться от немецких властей формирования белорусских военно-полицейских единиц на территории Генеральной округа “Латвия”. Однако в феврале 1943 года началось формирование Латвийского легиона СС, в состав которого входили полицейские батальоны (всего сформировано около 50), а стержень составляла латвийская волонтерская дивизия СС (с июня 1944 г. – 15-я гренадерская дивизия СС (1-я латвийская )). В состав латвийских шума-батальонов и упомянутой дивизии СС мобилизовали определенное количество представителей белорусского меньшинства. Это явление было настолько заметным, что в 1943-1944 учебном году ряд белорусских школ в Латвии имел заботу с набором учеников старших классов. Причем история зафиксировала случаи добровольного вступления белорусов в легион. Архивные материалы позволяют восстановить фамилии некоторых латвийских легионеров белорусского национальности, полегли во время стычек с Красной Армией.
Отдельная страница участия белорусов в иноземных формированиях СС связана с деятельностью 30-й гренадерский дивизии СС (1-й российской). Начала истории этого соединения нужно искать летом 1944 г. В результате занятия Беларуси войсками Красной Армии в июле 1944 г. часть белорусского полиции, в том числе шума-батальонов, эвакуировалась вместе с вермахтом на Запад. По некоторым данным, на Запад попала 16 тыс. солдат российских военных и военно-полицейских формирований. Среди них находилось 6 тыс. полицейских, 8 тыс. бойцов БКО и 2 тыс. функционеров СД. Согласно другими источниками, эта цифра составляла 19 тыс. чел. Усилия Белорусском центрального совета собрать эту массу в окрестностях Лодзи оказались тщетными. В конце июля 1944 г. произошло расформирование белорусских шума-батальонов, сопровождавшееся включением их остатков в состав шума-бригады (Schutzmannschaft-Brigade) под командованием оберштурмбанфюрера Ганса Зейглинга. Названа единица была сформирована по приказу рейхсфюрера СС от 1 августа 1944 г.
Иноземный контингент составлял подавляющее большинство личного состава, назад 3 августа 1944 г. был определен их правовой статус. Лица иностранного происхождения должны были пользоваться прежними рангами по системе, принятой в шума, а также званиями СС, к которым в названии добавлялось слово “вафэн”. Это означало, что они находятся на службе СС, но непосредственно не относятся к “ордена мертвой головы” .
Бригада Зейглинга состояла из четырех полков. Белорусские отделы вошли в состав каждого из них. Ниже приводим перечень восточных формирований по тому, как они были включены в отдельные полки бригады:
в 1-й полк (создан в местности Грады; командир – штурмбанфюрер Ганц Остэррэйх) направлен – 60-й белорусский шума-батальон, силы гэбитскамендатуры Минска, часть 34-го батальона БКА, 57-й и 61-й украинские шума-батальоны;
во 2-й полк (создан в местности Ставич; командир – штурмбанфюрер Хельмут Гантц) – 64-й белорусский шума-батальон, силы гэбитскамендатуры Глубокого и Лиды, 62-й и 63-и украинские шума-батальоны;
в 3-й полк (создан в местности Чарторак; командир – штурмбанфюрер Вильгельм Мохов) – 65-й, 66-й и 67-й бело-русские шума-батальоны, 36-й Стрелецкий полицейским полк, силы гэбитскамендатуры Слуцка, Барановичей и Вилейки , a также полиция порядка из Минска и Смоленска;
в 4-й полк (командир – гауптштурмфюрэр Эрнст Шмидт) – силы гэбитскамендатуры Слонима, Ганцевичей и Припяти, a также 23-й и часть 34-го батальонов БКО. В 12-й роте сего полка оказалось около сотни кадетов офицерской школы БКА из Минска.
Кроме того, в разное время в дивизию входили российский 654-й восточный батальон (Ost Bataillon 654) и остатки батальона СД из Чернигова.
© Беларускі гістарычны агляд, Том 14 Сшыткі 1-2 (26-27) Снежань 2007